Опустошенная Земля. Лишенная озонового слоя и выжженная солнцем. Покрытая вышедшими из берегов океанами. Вывернутая наизнанку чудовищным оружием. Погребенная под грудами технологических отходов... Жалкие остатки человечества ютятся на обломках великой цивилизации. Что стало вратами Апокалипсиса? Война? Эпидемия? Стихийное бедствие? Космический катаклизм? Кто знает...
Предчувствие гибели
Фантастика, посвященная гибели цивилизации, называется апокалиптической. Понятие «апокалипсис» (греч. apokalypsis — откровение) произошло от названия одной из книг Нового Завета, «Откровение Иоанна Богослова», которая содержит пророчества о конце света. О мрачном и суровом будущем после гибели устоявшегося мира повествует уже постапокалиптическая фантастика.
Впрочем, первый образчик интересующего нас жанра появился намного раньше, еще в 19 веке. Это был роман «Последний человек» (1826) Мэри Шелли, автора знаменитого «Франкенштейна». А как литературное направление постапокалиптика оформилась на рубеже 20 века, когда, наряду с грезами о светлом будущем, некоторые прозорливые умы задавались вопросом о возможной гибели цивилизации («Машина времени» и «Война миров» Герберта Уэллса, «Отравленный пояс» Артура Конан-Дойля, «Алая чума» Джека Лондона). И не зря — мир стоял на пороге эпохи масштабных войн и революций.
Настоящий бум постапокалиптической фантастики произошел после появления атомной бомбы, когда мир и вправду оказался на грани самоуничтожения. Потом возникли новые угрозы: загрязнение окружающей среды, истощение озонового слоя, перенаселение... Благодатное поле для придумывания кошмарных вариантов будущего!
Каким же образом гибнет человечество и чем заняты наши потомки на обломках былого величия? В фантастике цивилизация приходит к печальному финалу по двум основным причинам — в результате внешней катастрофы или из-за человеческой глупости.
Пока гром не грянул
Уберечься от глобальной катастрофы невозможно. Остается закапываться поглубже, в глубине души надеясь на Чудо. Но зачем ждать милостей от Природы? Ничто не сравнится с феерическим умением человечества собственными руками спустить мир в унитаз.
Смерть с небес
Метеорит или комета — один из излюбленных фантастами способов радикально разобраться с человечеством. Тем более камни с небес и так валятся на Землю регулярно и в большом количестве, различаясь только размером. Возможно, исчезновение динозавров и ледниковый период были вызваны падением огромных метеоритов. А Тунгусская катастрофа? В общем, легко представить, что случится с нашей планетой, если из космоса пожалует «каменный гость» эдак с километр диаметром...
В романе Ларри Нивена и Джерри Пурнелла «Молот Люцифера» Земля оказывается в хвосте гигантской кометы и подвергается бомбардировке больших и малых метеоритов. Часть планеты затоплена, большие города разрушены, а уцелевшие люди грызутся за остатки былой роскоши. Правда, отдельным группам инициативных американцев удается сохранить основы технической цивилизации. И, после множества испытаний, люди потихоньку начинают свое возрождение.
По схожему сценарию развиваются события в аналогичных произведениях: «Год кометы» Джона Кристофера, «Странник» Фрица Лейбера, «Когда сталкиваются миры» Филипа Уайли и Эдвина Балмера. И неважно, что угрожает Земле, — комета, метеорит, не имеющий постоянной орбиты планетоид — результат одинаков.
Кроме небесных тел, из космоса могут явиться и другие фатальные сюрпризы. Солнечный шторм вызывает эпидемию массовых самоубийств («День дураков» Эдмунда Купера). Роковым для землян оказывается взрыв в ядре галактики («Ад» Фреда Хойла). Принесенные метеоритным дождем космические споры поедают бетон («Молчаливое большинство» Дэвида Комптона), отчего цивилизация буквально разваливается на глазах. А в «Дне триффидов» Джона Уиндема космическое сияние ослепляет людей, после чего мутировавшие растения начинают активно размножаться, используя человечество как подкормку.
Ну и, конечно, инопланетяне, обожающие наведываться из космоса «на огонек». Крайне редко чужаки оказываются рафинированными интеллектуалами вроде хозалихов Уолтера Йона Уильямса, при помощи которых, пусть и насильственной, земляне, поднимаются на более высокую ступень развития. Гораздо чаще Чужие — от марсиан Герберта Уэллса до посслинов Джона Ринго — просто хотят прибрать к лапам нашу планету, уготовив людям в лучшем случае роль рабов. Ведь в человеках довольно много полезного для организма протеина, ням-ням... Бич божий
Матушка-Земля может и без космического вмешательства разобраться по-свойски с человеческими паразитами. Из-за глобального потепления тают арктические льды и начинается новый всемирный потоп («Водный мир» Джеймса Балларда). Парниковый эффект порождает монструозное торнадо («Дурная погода» Брюса Стерлинга). Ветер в 550 миль в час по камешкам разносит цивилизацию («Ветер ниоткуда» Дж. Балларда). Новый ледниковый период вынуждает европейцев переселиться в Африку («Долгая зима» Дж. Кристофера) и затягивает небеса кромешной тьмой («Империя льда» Ричарда Морана).
Встречаются и довольно экзотические катаклизмы. Например, останавливается вращение нашей планеты («Долгие сумерки Земли» Брайана Олдисса), и усиленное солнечное излучение вызывает бешеный рост растений, которые попросту вытесняют человечество. Отдельные группы людей жалко копошатся, подобно муравьям, в корнях гигантских деревьев. По непонятным природным причинам перестает работать электричество («Опустошение» Рене Баржавеля) или разрушается металл («Смерть железа» С. С. Хельда).
Еще один верный способ воплотить в жизнь прогрессивный девиз «меньше народа, больше кислорода» — смертельная зараза, принявшая характер пандемии, когда не хватает рабочих рук, чтобы закапывать трупы. Еще в 1915 году Дж. Лондон в повести «Алая чума» показал последствия болезни, от которой нет спасения. Прошло всего несколько лет, и в мире разразилось реальное бедствие, вошедшее в историю как «испанка» — чудовищная пандемия гриппа, унесшая несколько миллионов жизней. Разгул «испанки» послужил источником вдохновения для книг про убийственную хворь: «Земля без людей» Джорджа Стюарта, «Внезапная звезда» Памелы Сарджент, «Город несколько лет спустя» Пэт Мэрфи.
Болезни не обязательно убивать людей напрямую. В «Смерти травы» Дж. Кристофера эпидемия поражает флору Земли, из-за чего разражается массовый голод с последующим сползанием в варварство. Голодная смерть — итог чудовищной «Засухи» Дж. Балларда. А когда вирус убивает весь домашний скот, людям приходится стать каннибалами («Через темную Америку» Нила Баррета).
Но особенно обидно умирать, сознавая, что смертоносный вирус вырвался на свободу в результате человеческой глупости или преступного умысла. В романе Челси Куинн Ярбро «Время Четвертого всадника» правительство пытается решить проблему перенаселенности путем искусственно вызванных эпидемий. Маленький просчет приводит к фатальным для человечества последствиям. В «Белой чуме» Фрэнка Герберта маньяк-биолог распространяет убийственный для женщин вирус. Резвые военные, играясь с микробами, не просчитали последствий, из-за чего слишком многие услышали колокол Апокалипсиса («Штамм «Андромеда» Майкла Крайтона). Могильщики мира
Всплеск фантастики о гибели мира в атомном вихре пришелся на годы «холодной войны», которая несколько раз вполне могла перерасти в горячую. Когда не хватает аргументов, лучше ядерной дубины не найти. Правда, у противника тоже есть кое-что за пазухой, но кого это волнует? На атомной бомбе свет клином не сошелся, можно использовать разнообразные бактерии или химические вещества. Смерть — на любой вкус!
Среди различных вариантов глобального мочилова выделяется «Триумф» Филипа Уайли — дотошное моделирование Третьей мировой войны, после которой не остается даже крыс. Не менее пессимистичен и Нэвил Шют («На последнем берегу»). Пока мир горел в атомном пламени, Австралия оказалась в стороне. Но спастись не получится — на континент со всех сторон надвигается радиоактивное облако.
Люди в охотку изыскивают и другие способы коллективно сыграть в ящик. Например, размножаются, как лемминги, не задумываясь о последствиях. Результат — каннибализм как единственный способ выживания («Корабль-акула» Сирила Корнблата). Либо собственными руками выращивают преемника-могильщика: искусственный интеллект, который холодной машинной логикой выносит человечеству приговор — «Не быть!».
После Судного дня
Гром грянул. Упал метеорит, грохнула водородная бомба, гикнулись АЭС, растаяли вековечные льды — в общем, цивилизация приказала долго жить. Что дальше?
Действие постапокалиптической фантастики может происходить сразу же после глобальной катастрофы, с упором на психологию оставшихся в живых людей, их тяжкую борьбу за выживание, — или значительно позже, с показом нового общества, возникшего на обломках цивилизации. Такое общество часто изображается как возврат человечества в прошлое, когда остатки чудом уцелевшей технологии воспринимаются людьми как магия.
События сразу после Катастрофы предвидеть нетрудно. Привычные общественные отношения распадаются, как карточный домик. Царит закон джунглей: сильный безо всяких угрызений совести поедает слабого, иногда в буквальном смысле этого слова. Повсюду бродят банды вооруженных отморозков — современных варваров. Этакий социал-дарвинизм в незамутненном виде...
Что делать обычному человеку, желающему выжить? Роберт Хайнлайн воспел возвращение к модели Дикого Запада («Свободное владение Фарнхэма»). Вольный человек на вольной земле, опора только на собственные силы, натуральное хозяйство и семейные ценности. Ну, и конечно, свободное владение оружием — всеми, от мала до велика. Живи сам, но давай жить другим — вот девиз героев Хайнлайна. А ежели кто нарушил эту святую заповедь, пулю в лоб — и вся недолга!
Хайнлайну, каждый по-своему, вторят Пат Франк («Увы, Вавилон»), Дэвид Брин («Почтальон»), Л. Нивен и Дж. Пурнелл («Молот Люцифера»). Раздолбанное общество восстанавливается усилиями кучки энтузиастов. И даже злобные мутанты или властолюбивые маньяки не в силах помешать героям нести надежду в массы!
Спасительным якорем после крушения цивилизации может оказаться религия. Опеку над уцелевшими смело берут на себя небольшие, но сплоченные секты вроде мормонов («Системный шок» Дина Инга, «Люди на краю пустыни» Орсона Скотта Карда) или харизматичные пророки («Том О’Бедлам» Роберта Силверберга). Положением может воспользоваться и Дьявол, хотя и на него есть управа («Противостояние» Стивена Кинга, «Ужин во Дворце Извращений» Тима Пауэрса).
Но на каждого оптимиста найдется свой пессимист. Мрачные картины жизни после ядерного Холокоста рисуют Альфред Коппел («Темный декабрь»), Уитли Стрибер («День войны»), Вячеслав Рыбаков («Первый день спасения»). Уцелевшие люди не живут, а выживают — тяжко и в муках.
Пожалуй, наиболее точный портрет мира после Катастрофы нарисовал француз Робер Мерль в знаменитом романе «Мальвиль». Его героям под предводительством харизматичного Эмманюэля удалось не просто выжить. В их распоряжении оказался старинный замок с кучей припасов, развитое натуральное хозяйство, оружие, библиотека. Они сумели справиться с мародерами, расширить свои ряды, даже отыскать женщин, необходимых для продолжения рода. Но можно ли смотреть в будущее с оптимизмом? Несмотря на то, что атомное оружие оказалось «чистым» и людям не угрожает радиация, осталась масса других проблем — например, преодолевший все опасности Эмманюэль умирает от обычного аппендицита. Увы, мелкие кучки людей, спрятавшиеся в своих норках и лишенные привычных достижений цивилизации, не имеют будущего. Сколько веков или даже тысячелетий понадобится человечеству, чтобы восстановить популяцию? Шансы ничтожны...
А в условиях массированного радиоактивного заражения и «ядерной зимы» неизбежно проявление различных мутаций. «Сумеречный мир» Пола Андерсона, «Ложный рассвет» Ч. К. Ярбро, «Этот бессмертный» Роджера Желязны, «Команда Нины» Валери Коландер, «Джаг» Зеба Шилликота показывают мир, который подвергся фатальным изменениям.
Но, допустим, человечество все-таки сумело преодолеть первые годы хаоса. По какому пути оно двинется?
Прогнозы, как правило, малоутешительны: разруха, упадок и все новые войны. Герой романа Андре Нортон «Сын звездного человека» бродит по руинам городов и сражается с гигантскими крысами-мутантами. Новые варвары, создавшие квазифеодальные государства, погрязли в бесконечных битвах («Конные кланы» Роберта Адамса, «Воин» Дональда Маккуина, «Войны Амтрака» Патрика Тилли). Сон разума рождает чудовищ — спустя тысячелетия технология может превратиться в настоящую магию или выглядеть таковой («Восточная Империя» Фреда Саберхагена, «Путешествие Иеро» Стерлинга Ланье, «Анастасия» Александра Бушкова).
Иногда человечество в муках строит новый мир, подверженный, однако, рецидиву самоубийственного безумия. Оригинальную цивилизацию сумели создать обитатели Океании маори, однако заново открытая ядерная энергия способна снова повергнуть мир во прах («Орион взойдет» Пола Андерсона). Католическая церковь помогает возродить науку и технологию, но перед угрозой новой глобальной войны монахам остается только строить звездолет-Ковчег для поисков Земли Обетованной («Страсти по Лейбовицу» Уолтера Миллера).
Иногда здравый смысл все же одерживает робкую победу. Пол Уильямс в цикле «Пелбар» показывает мир через тысячу лет после ядерной войны, население которого, впавшее в варварство, находит в себе силы бескровно объединиться и попытаться начать все сначала, опираясь на гуманные ценности. * * *
Мир, в котором мы живем, похож на хрупкий цветок посреди заснеженной пустыни. Раздавить его легко, для этого не надо особого ума или доблести. Но вот вырастить заново — почти нереальная задача. Так может, не будем рисковать зря? Об этом и заставляет задуматься фантастика о конце света...
Источник: http://www.mirf.ru/Articles/art1762.htm |
